я и белый медведь
Привет!

@темы: ПЧ

---

.Misa-Misa.
приветствую.

@темы: ПЧ

---

Драббл на вызов:
Фэндом: Naruto
Персонажи: кто угодно, на кого пробьет, но желательно - джонины или чунины Конохи "старшего поколения"
Условия: в любом виде, можно во флешбеке, должен появиться Какаши в возрасте "дети до 16" с ключевой фразой: "Так что, Ичу-Ичу читать мне еще рано? А людей убивать, значит, в самый раз?"

Жанр: ангст
Рейтинг: G
Количество слов: 629


Заседание совета Конохи близилось к концу, и в коридоре у кабинета Цунаде стали собираться шиноби. Негромкие разговоры, шутки, обмен новостями — все как всегда. Появление одной из старейшин не со стороны комнаты совещаний было несколько неожиданным — она на памяти присутствующих еще ни разу не опаздывала. Старуха с решительным видом промаршировала мимо собравшихся, практически ворвалась в комнату, и очень скоро из-за двери послышался ее возмущенный голос. Райдо, оказавшийся ближе всех к двери, прислушался и взмахнул рукой, призывая остальных к молчанию. Котетсу и Изумо, привычно транспортирующие какие-то документы, подозрительно покосились на притихших шиноби, переглянулись и, дружно пожав плечами, проскользнули в зону опасности. Голос старейшины стал еще громче и возмущенней. Теперь слышно было уже всем. Подвернувшуюся под горячую руку парочку обвинили, кажется, во всех смертных грехах, начиная с безобидного «бездельники»...
- Это они бездельники? - удивился Гай, для которого возня с бумагами была в десять раз хуже миссии любой сложности.
... и заканчивая «неуставными отношениями».
- А об этом-то она откуда знает? - возмутилось сразу несколько голосов — джонины относились к неразлучной парочке чуть снисходительно, но любили за неизменный юмор и легкость в общении, так что обсуждать их отношения было не принято.
Развоевавшаяся старуха прошлась по большинству присутствующих и кое-кому из отсутствующих, обвиняя в распущенности и падении нравов. При этом она не стеснялась приводить примеры, что вызвало наибольшее недовольство у названных.
- У нее что, собственная секс-разведка работает? - прошипела Анко, сжимая пальцы в кулак.
- Ну мне свечку она точно не держала и из-под кровати вроде не выглядывала, - усмехнулся пофигист Генма.
- И весь этот шум из-за мальчишки, читающего «Ичу-Ичу», - меланхолично заметил Ибики, появившийся сразу после «обвинительницы» и случайно оказавшийся в курсе причины скандала.
- Ну-ка, ну-ка, что там у нас приключилось? - заинтересовалась Юхи.
- Да ничего особенного, она всего лишь наткнулась на Наруто, читающего любимую книжку своего сенсея...
Какаши, подпиравший стену рядом с дверью в комнату совещаний, оторвался от вышеозначенной книжки и задумчиво посмотрел на говорящего.
- ... и попробовала высказать свое мнение о нравственности молодежи ему. Ну и ляпнула, что читать такие книги в его возрасте еще рано. На что получила: «Так что, Ичу-Ичу читать мне еще рано? А людей убивать, значит, в самый раз?" Причем произнес это Наруто так, словно был готов кого-то убить прямо там.
Генма нехорошо сузил глаза и оглянулся, словно надеясь заметить кого-то постороннего, а Райдо нахмурился — что-то в словах Ибики показалось ему неприятно знакомым. А в следующее мгновение гневный монолог старейшины был бесцеремонно прерван:
- Если это единственная проблема Конохи, то нам следовало бы радоваться! - услышали джонины резкий голос Цунаде.
Дверь комнаты распахнулась с такой силой, что грохнула об стену и повисла на одной нижней петле — Райдо едва успел отскочить в сторону. Хокаге почти бегом промчалась мимо столпившихся шиноби в свой кабинет, и еще одна дверь уцелела лишь каким-то чудом. Следующими в коридор выскочили взъерошенные Котзумы, за ними потянулись несколько растерянные члены совета. Сердито ворчащая старуха тоже вышла в коридор и сразу же натолкнулась взглядом на Хатаке, уткнувшегося в книгу с вызывающе яркой обложкой. Какаши поднял голову, как-то странно посмотрел на старейшину и снова опустил глаза в текст. Пальцы, сжимавшие обложку, побелели. Старая женщина вдруг замолчала на полуслове, побледнела, и прошептав: «Ох, ду-у-ра я...» - поспешила к кабинету Цунаде. Остальные изумленно притихли.
Генма прикусил сенбон так, что зубы неприятно скрипнули по металлу, и Райдо наконец вспомнил то, что настойчиво крутилось на краю сознания: развороченную Коноху и светловолосого парнишку в маске и с книжкой в оранжевой обложке в руках, и тогда еще не такую старую старейшину, выговаривающую ему за это, и те же слова: «Так что, Ичу-Ичу читать мне еще рано? А людей убивать, значит, в самый раз?", - и холодные, ничего не выражающие глаза...
Райдо встретился взглядом с Генмой. Они оба — они и еще Асума — были свидетелями той сцены. Говорить ничего не потребовалось.
Час назад Наруто и Цунаде получили известие о гибели Джирайи.

Как эпилог: static.diary.ru/userdir/7/4/6/7/746701/31089543...

@темы: мое творчество

---

Прошла дурацкий тест "чем вы пахните"...
Получила дурацкий ответ:

Вы пахнете ванилью

Когда ты приходишь в гости, то все вокруг задают вопрос: "Вы что, торт готовите?" А проходя мимо у все просто слюнки текут. Смотри, как бы не съели)

Пройти тест

---

Domenick

@темы: ПЧ

---

Время- без 15 минут десять часов вечерв. В сто двадцать первый раз пинаю Рэя: мы еще не завтракали!
Ноль эмоций! Живем духовной пищей. Это уже мания.

---

Фёэль
Приветствую!

@темы: ПЧ

---

НЕВЕРОМЕР

Тест определил, что вам близки сразу несколько типажей, а именно:

Агностик: 83%
Агностики серьезно рассматривают возможность того, что они неправы в своем решении относительно существования или несуществования бога. Они скептичны до умопомрачения, при этом чаще всего не смеют полностью отбрасывать даже самые нелепые доказательства.

Духовный атеист: 83%
Самые классные люди во Вселенной - это духовные атеисты. Большинство из них не были воспитаны в религиозных семьях или сообществах. Они концентрируются на том, чтобы сделать мир лучше. Они понимают, что смерть - это просто одна из составляющих жизни. Что будет после смерти - будет после нее. Поживем-увидим.

Остальные типажи:

Воинствующий атеист: 0%
Теист: 25%
Апатеист (равнодушный атеист): 75%
Научный атеист: 58%
Озлобленный атеист: 42%


Пройти тест!

---

Хотела записать драббл, уже придуманный. Вместо этого два часа смотрела картинки с драконами...

kryptos, здравствуй. ^_^

@темы: ПЧ

---

Опять чужое...

Пишет  Sunlight lynx:

09.07.2007 в 01:32

Рассказ
Вот решила и свое творчество выставить, очень будет приятно, если кто-нибудь откоментит, хотя знаю, не совсем по правилам сообщества.
За грамматику, если будут ошибки, извините, а лучше скажите, "она у меня вообще хорошая, но почему-то хромает".

Рассказик
- Ты у нас почетный гость! Ты первый сможешь забрать у этого чудовища, что захочешь: хочешь печень дракона, говорят она очень ценна в магических зельях, можешь шкуру, видишь, как я тебя уважаю, а зубы – они очень…
Он как-то странно кивнул, а к горлу подступила тошнота, ему всегда было не по себе от подобных разговоров, и стало еще хуже, когда он посмотрел на оскал и на выпученные алчные глаза собеседника, которые даже не смотрели на него. Он что-то промычал и пьяной походкой вышел из шатра. В уши ему сразу ударил громкий хохот пьяных голосов, и от этого ему стало еще хуже, а когда кто-то, едва державшийся на ногах, подошел к нему, этот кто-то был огроменный детина с улыбкой младенца, а подбитый глаз и пару выбитых передних зубов придавали ему извращенный вид, от которого становилось не по себе, а в данный момент стало еще хуже особенно, когда тот его дружески хлопнул по плечу. Все-таки он сдержал рвоту, подошедшую к горлу, как-то увернувшись от приглашения, и пошел прямиком к озеру, к тихой спокойной глади воды, которая отражала в себе бездонное небесное покрывало темного, почти черного бархата, усыпанного как будто жемчугом. Он сел возле него, и потревожил руками спокойствие воды, и, плеснув немного весенней воды на лицо, протрезвел от всего услышанного, от всех тошных мыслей, и тут же к горлу подкатился комок, а из глаз потекли капли слез, которые ночью были такие же темные, как и небо, и звезды. Он медленно придвинулся к краю озера и посмотрел на свое отражение в темном зеркале, но там видел уже не себя, а…
…Он видел такое родное, такое милое, сопровождающие всю его жизнь, но сейчас изможденное, усталое, морщинистое, но все еще такое же любящие лицо…
- Прошу тебя, не ходи туда, - и к нему потянулась рука, такая же родная. Он взял материнские пальцы и прижался к ним губами. – Не сможешь ты помочь мне, а себя погубишь…
- Да что вы говорите, мама! Вот увидите, вернусь я, вылечу вас, и… и… вы… вы будете, как тогда, раньше, бегать по ягоду в лес и учить меня танцевать, вы слышите, мы будем танцевать. А вернусь я богатый, богатый…
Но тут его тронули по плечу, выдернув из прошлого из родного дома в реальность, в темную ночь, к озеру отражающие звездное небо, неподалеку от костров лагеря рядом со злополучной пещерой дракона.
Это был Торвальд, чистокровный эльф. По его внешности, как и по внешности любого эльфа, нельзя было определить возраст, выглядел он очень молодо, лет на двадцать, но глаза были очень мудры и опытны. А в общем Генри вообще мало встречал эльфов…
Торвальд мягко положил свою руку ему на плече и пристально посмотрел в глаза и куда-то глубоко внутрь:
- Она права, зря ты сюда пришел, ты не сможешь убить, и даже, если ей поможешь, то себя погубишь, еще никто не жил долго и счастливо после убийства дракона. На убийц ложиться страшное проклятие – «проклятие дракона»: убийцы либо сходят с ума, либо сбываются их самые ужасные страхи, либо они быстро находят свой конец, причем на столько страшный, что от одной мысли...
- Мне все равно, что станнит со мной! Главное она, что она будет жить, и я спасу ее! Ведь она, именно она отдала мне всю свою жизнь, полностью посвятила себя мне, и неужто я должен просто сидеть и смотреть, как она умирает, - голос его сорвался, он уронил голову на ладони, а пальцы ушли в волосы. – Ужасней любой смерти будет жить остаток дней и знать, знать, что я для нее ничего не сделал, - это он говорил тихо и отчаянно, скорее самому себе, не так как вначале бросал слова в лицо эльфу.
Торвальд не ушел, и не убрал руку, а только погладил Генри по плечу:
- Так предначертано вам, людям, что вы хороните своих отцов и матерей, и, поверь, это счастье видеть матерям, отправляясь на тот свет молодого, здорового сына или красавицу – дочь, и скорее проклятие – долгая жизнь с похоронами своего чада и в конце смерть в одиночестве…
Они замолчали; было слышно только кваканье лягушек и отрывки пьяные голоса из лагеря. Прервал эту тишину громкий всплеск камня, брошенного Генри и потревожившего темную гладь озера. Вверх взметнулись брызги, а по воде пошли круги.
- Но почему этот проклятый дракон еще не ушел?! Ведь, говорят, они умеют принимать почти любой облик, она давно могла улететь, став какой-нибудь птицей или убежать волком… или… или просто стать одним из нас, и наблюдать за этим как за комедией.
- Они завалили все входы и выходы из пещеры, а на одном самом большом расставили лагерь, при нем все время стоят часовые и следят, чтоб не вышла никакая тварь из перечисленных тобой, а в малых животных драконы не могут превращаться, а так же для этого им нужны силы, лагерь же еще до твоего приезда стоял здесь месяц, такого голодомора не могут вынести даже драконы. По этим всем причинам она там, и должна очень скоро выйти, причем в своем истинном облике.
И снова они погрузились в молчание, нарушителем которого опять был Генри:
- А почему ты… ты здесь?
- Я… я, - и тут с ним что-то произошло; его лицо, которое было холодным и отрешенным, потеплело, его как будто озарило солнцем, его черты лица начали меняться, стали не такими утонченными, а глаза! Глаза его из холодно серых изменились в янтарные с кошачьими зрачками. И эти черты лица стали мягкими и нежными, как будто вспомнили что-то медово сладкое. – Я люблю ее, очень люблю, - сказал он тихо, как бы в ответ на какие-то свои воспоминания.
А вообще это забвение длилось не более пары секунд, а может оно лишь померещилось, ведь через секунды опять были холодные серые глаза и утонченные черты лица.
А все же жаль, что этот «чистокровный эльф» оказался большим темно-синим драконом с янтарными глазами и что следующим утром этот дракон, защищая свою любовь, дыхнул смертью в пол сотни – сотню воинов, но в их же глазах увидел свой конец, и жаль, что и те и другие смерти были напрасны и не нужны, ведь его любовь…
- Огонь! – И десятки магических стрел почти в упор пронзили тело дракона. Из-под плотно и надежно защищавших раньше, золотистых, отливающих всеми цветами радуги, как самоцветы, чешуек потекло что-то ядовито-зеленое, а чешуйки, каждая из которых поддельности могла являться и лезвием и совершенным кусочком для заточки эльфийских мечей, на лезвие которых не может упасть, оставшись целым, и самая легкая пушинка или самое малое перышко элиньки, маленькой певуньи, которая спасает Аленький цветок от одиночества в Нездешнем саду, вдруг предали хозяйку и там, где вонзились стрелы, впились вмести с ними глубоко в плоть.
Да, люди всегда придумают, как уничтожить, разрушить даже самое нерушимое и сделают это самым ужасным образом…
Но так и не случилось того, что предсказывал Лорд: тварь не стала оглушительно реветь, нападать, крушить и рвать, она даже ни на кого не набросилась, хотя все и отшатнулись назад. Дракон сжался и издал какой-то стон, который больше напоминал безысходный оклик о помощи, как стон матери, которая теряет своего сына, отправляя на войну. С болью она сомкнула веки, а, умолкнув, сглотнула комок последних страданий. Было видно, что это принесло ей еще большую муку, и еще сильнее хлынула зеленая кровь из ран. Вдруг она резко открыла глаза, как будто увидела что-то ужасное. А глаза ее были с кошачьими зрачками - драконье глубокие глаза; но они были такими… такими, как большие чистые изумруды, но подернутые отчаяньем и болью. А из этих изумрудов потекли слезы, но не обычные прозрачные капли, а как прозрачные жемчужины, лунные камни, они катились по золотой чешуе, отблескивая солнце и играя всеми цветами радуги… Так плачут только драконы и только раз в жизни, а точнее в последний ее минуты…
Пожалуй, единственный, кто не стрелял, был Генри. Он только стоял и смотрел на нее, но отчетливо видел перед глазами как, умирая, зовет его с последними в жизни слезами его, его мать, как простирает руки… И он не сумел удержать предательницу слезу, которая уже скользила по щеке.
Тут он встретился с ними, с изумрудными глазами. И внутри себя услышал горький, умирающий голос, женский голос. Было ощущение, как будто это был какой-то его внутренний голос, и все же он точно знал, что это была дракониха с этими глазами… перед ним. И знал, что больше никто, никто его не слышит.
- Человек! Спаси мое дитя… спаси Алис… - и она еще раз закрыла глаза и сглотнула, а он почему-то так испугался, что она больше ничего не скажет.
Но тяжелые веки с явным трудом приподнялись еще раз, показав всем спрятанные под ними изумруды:
- Нас осталось так мало… - и веки сомкнулись уже в последний раз.
Всех укрыла тишина, которую нарушил Генри:
- Лорд, вы говорили, что я первым смогу беспрепятственно забрать то, что захочу у этого дракона. Я пользуюсь этим правом! – Его голос прогремел по всей поляне и отдался эхом о скалы, как гром, и как гром он поразил всех. Все уже смотрели не на бездыханное тело драконихи, а на него, Генри.
А он быстрым и уверенным шагом направился к пещере. Оттуда он вышел через несколько минут и увидел, что все так же стояли и смотрели прямо на него, не проронив не слова.
Было видно, что он несет на руках, что-то золотистое средних размеров, но явно не легкое. Когда он подошел ближе, все поняли, что это был маленький драконенок, который смотрел на это все ужасно испугано, однако совсем не сопротивлялся.
А Генри прошел, окончательно разорвав полукруглую цепь людей с луками вокруг драконихи. Но никто не осмелился преградить ему путь или проронить хоть слово.
Генри шел к лесу, к дому, который был еще так далеко…

URL записи

---

Ну очень понравилось, не смогла не спереть...

Пишет  Lady Draconess:

07.01.2008 в 23:13

Был солнечный полдень.
- Ну?.. - спросил дракон.
- Я отлично помню эти места. Я тут был раз десять по дороге в Иерусалим. - ответил рыцарь и напыжился.
- А сколько раз ты, напарник, участвовал в крестовых походах? - поинтересовался ящер и прищурился.
- Один.
- Т.е. в Иерусалим ты, получается, направлялся тоже один раз?
- Ээээ... Ну да. - рыцарь всё никак не мог понять куда клонит его партнёр.
- Тогда объясни мне, дружище, как, направляясь один единственный раз в Иерусалим, ты умудрился побывать тут, в Карпатах, десять раз?!
- Ааааа... Эээээ... Признаться, мы в тот раз несколько заплутали среди этих чёртовых гор - они все такие одинаковые...
- То есть точной дороги к ближайшему городу ты всё же не помнишь. - безжалостно отрезюмировал дракон.
- Нет помню. - заупрямился рыцарь. - Помню! Просто сразу её любой дурак найдёт!..
- Ну и?
- ...Но я-то не дурак!
Дракон не нашёлся что сказать в ответ на подобный зубодробительный довод, а потому лишь демонстративно повертел когтем у виска. Рыцарь обиженно фыркнул и демонстративно отвернулся. Потом демонстративно сложил руки на груди и уверенно зашагал вперёд. Куда глаза глядят. Дракон продемонстрировал рыцарской спине демонстративно оттопыренный средний коготь, тяжело вздохнул и обречённо потащился следом. Таким образом партнёры демонстративно проблуждали по отрогам Карпатских гор до самого заката.

Наступила звёздная полночь. Вместе с полнолунием.
- Ну?.. - спросил дракон, стараясь не вывихнуть себе челюсть сонным зевком. - Ты таки признаешь, что заблудился или прежде мы доведём количество раз, когда ты "тут был", до полусотни?
В обычной ситуации рыцарь давно бы сознался, но не сейчас, когда на кон были поставлены его рыцарские принципы. Посему рыцарь гордо задрал подбородок и собрался было выдать нечто пафосное и несгибаемое. Но делать этого не стал по весьма уважительной причине:
- Слава деве Марии, я вижу огонь! Вон там!.. Клянусь - там нас ждёт пристанище и пища!

Ещё через час спотыканий о встречные булыжники рыцарь победоносно вывел дракона к руинам замка. На вершине уцелевшей башни тускло светилось единственное окно... Перед тем, как нырнуть под каменные своды, дракон успел прочитать выбитое на стене извещение:
- "Частная собственность трансильванского графа Дракулы". А ведь я что-то слышал про этого Дракулу. Что-то негативное, но вот что?..
- Он дерёт втридорога за пиво?.. - озабоченно подал голос рыцарь. - Нет? Тогда я не вижу причин не входить! - и вошёл.

...О чём тут же и пожалел, когда обнаружил себя и дракона со всех сторон окружёнными толпой бледнолицых созданий в чёрных плащах. Дракон чертыхнулся, чем несказанно удивил рыцаря - ругался ящер крайне редко и по очень весомым поводам. Правда, повод в этот раз и впрямь был очень весомым.
- Это вампиры. - угрюмо пояснил дракон в ответ на невысказанный вопрос рыцаря. - Пьют кровь и живут вечно, если только не попадут под солнечные лучи или осиновый кол.
- Пресвятая дева Мария!.. - изумился рыцарь. - ...А если я мечом рубану?
- Меч для них, что для тебя зубочистка. Даже если я огнём плюну - и то не почешутся.
- Совершенно верно, не почешемся. - с ехидным смешком подтвердил бледнолицый, облачённый в самый роскошный плащ. - А вот кровушку вашу всю выпьем! - И представился: - Граф Дракула, к вашим услугам.
- Эээээ... А если я распятием замахнусь? - в голосе рыцаря прорезалась надежда.
- Нам - до лампады. Мы ж - атеисты! - граф запрокинул голову и громко захохотал. Мертвенно блеснули в свете Луны длинные и тонкие клыки...
- Ненавижу атеистов. - признался рыцарь дракону, судорожно теребя рукоять бесполезного меча: - Жизнь без Бога - жизнь впустую... Как насчёт смыться отсюда по воздуху?
- Они умеют летать не хуже меня. - признался дракон. - Кстати, напарник, что-то я раньше от тебя таких плебейских рассуждений не слышал. "Смыться"!.. А как же рыцарская честь, не позволяющая бежать от врага?
- А кто тут говорит о бегстве? - в свою очередь удивился рыцарь, не сводя глаз с Дракулы. - Я предлагаю лишь маленькое тактическое отступление... Что? Никак?
- Догонят. Впрочем, есть у меня одна идея...
Под отчётливо слышное шуршание плащей круг вампиров стал сужаться. Забравшийся на огрызок колонны Дракула громко и деловито наставлял кому и из какого места сосать...


- Стойте! - неожиданный вопль дракона заставил плотные ряды кровососов притормозить.
- А, собственно, почему "стойте"? - недовольно осведомился со своего насеста предводитель вампиров. - Не портите готичность мизансцены своими бездарными репликами. - граф свесился вниз и приказал: - Вперёд, парни, нас ждут лейкоциты!
- Да стойте же, идиоты!!!.. - такое обращение оказалось для Дракулы внове. Настолько внове, что граф цыкнул на своё воинство и заинтересованно воззрился на потенциальных жертв:
- Вы что-то хотите нам напоследок сказать?
- Конечно, хочу. - дракон вытер лапой пот со лба.
- Будете и дальше обзываться - умрёте первым. - желчно предупредил граф.
- Не буду. И в мыслях не держал. Вот ей-ей и не чаял вас задеть...
- Короче, чешуйчатый. Ближе к делу.
- Да, собственно, всё просто... - дракон непонимающе развёл лапами. - Зачем вам резать курицу, несущую золотые яйца?
- Ты хочешь сказать, что у вас - золотые яйца? - граф чуть не навернулся с колонны.
- Я хочу сказать, что это - идиома... Впрочем, проехали. У нас есть предложение, от которого вы не сможете отказаться.
- Вы обещаете не брыкаться во время нашей трапезы? - недоверчиво поинтересовался кто-то из вампиров.
- Вы обещаете не пить нашу кровь, а мы обещаем вам показать дорогу в ближайший крупный город. Вы только представьте - сотни, тысячи людей. И кровь! Вёдрами! Да что там вёдрами - мешками!..
- Да, заманчиво. - согласился Дракула после пятиминутного раздумья. - Ну? И как мы туда попадём?
- Проще простого! - расплылся в зубастой улыбке дракон. - Ножками-ножками. Мой напарник вас проведёт.
- Эээээ... А по воздуху нельзя?
- Нельзя! - отрезал дракон. - Рыцарь разбирается только в наземных ориентирах. Зато уж их-то помнит накрепко - он в этих краях был раз десять - не меньше!..
- Ладно, даю слово вас не трогать.

...И снова был солнечный полдень.
- Ну?.. - спросил дракон.
- ...Потрясающе! - рыцарь всё никак не мог успокоиться. - Это было просто потрясающе придумано - таскать вампиров по горам до тех пор, пока не взойдёт солнце и не превратит их всех в пепел! Но... откуда ты заранее знал, что за это время мы не наткнёмся ни на один населённый пункт? Ты же рисковал сотнями, тысячами жизней!
- Я просто верил. Верил в твой талант, дружище. - мягко улыбнулся дракон.
- Да, вера - великое дело. Вера творит чудеса. - согласился рыцарь и в который раз повторил: - Ненавижу атеистов!..

© u_96

URL записи

---

ludowiga, Melissa officinalis L, приветствую!


Мелисса лекарственная.

@темы: ПЧ

---

Очепятки.
Жду подругу в холле учреждения. На столе - журналы. Наугад открываю "Недвижимость и цены" и читаю под понравившимся домиком: где, как и т.д. Примечание в качестве рекламмы: очень ослидные соседи.

---

Вчера купила книгу "Кости и плоть ДЗЕН" (Сто одна история дзэн). Читаю и не могу отделаться от ощущения, что все это я уже слышала, читала и т.п. Дежавю. Нет, кое-что, правда в совсем другом изложении, можно встретить в книгах Элеоноры Раткевич, но далеко не все. Восточной культурой я раньше не увлекалась, книгу купила случайно - искала для дочери "кодекс бусидо", ей зачем-то понадобилось. Полистала книгу в магазине и увлеклась. Непривычная философия, странная, но почему-то очень понятная.
Фраза:>Не испытывайте ненависти к врагу, если хотите одолеть его.
Счастливый китаец
Все. кто бывал в китайских кварталах Америки, видели там статуи бравого молодца с мешком на спине. Китайские торговцы зовут его Счастливым Китайцем или Смеющимся Буддой.
Этот человек по имени Хотэй жил во времена династии Тан (618-907). Он не желал называть себя мастером дзэн, не собирал вокруг себя учеников. Вместо этого он с большим мешком бродил по улицам. В мешке были фрукты, орехи, сладости, которые он раздавал детям, собиравшимся возле него. Он устраивал на улицах детские сады.
Встречая почитателей дзэн, он обязательно протягивал руку и говорил:
- Дай монетку.
Когда кто-нибудь просил его вернуться в монастырь и учить других, он снова говорил:
-Дай монетку.
Однажды, когда он разгуливал со своей веселой работой, проходивший мимо другой мастер дзэн спросил его:
-В чем значение дзэн?
В качестве немого ответа Хотэй тут же хлопнул мешком об землю.А в чем же тогда реализация дзэн? - спросил другой.
Счастливый Китаец немедленно вскинул мешок на плечи и продолжил путь.
Такая вот притча.

@темы: философия

---

Ты - Узумаки Наруто! Пройти Тест!

Наруто 24
Саске 14
Сакура 12
Сай 16
Какаши 19
Хината 15
Киба 15
Шино 11
Ли 23
Неджи 12
Тентен 23
Ино 12
Чоуджи 13
Шикамару 15
Темари 1
Канкуро 6
Гаара 18
Итачи 10
Орочимару 15
Джирайа 13
Цунаде 10

---

Одна дома. Грустно. Полазила по дайрикам, почитала. Заглянула на "Фамильную клумбу Шенно". Надолго зависла на дискуссии по поводу травли в школах. Тема мне знакомая, пережитая. Читать было интересно и было что сказать самой, но так ничего и не сказала. Оправдалась сама для себя, что последняя запись в дискуссии была три дня назад. Глупости. Я просто испугалась. Испугалась принять участие в серьезном разговоре в незнакомом обществе. Почему? Мне каждый день приходится говорить со многими, совершенно не похожими друг на друга людьми, и вроде проблем не возникает. Или возникает? Что-то я совершенно запуталась. Чувствую себя одновременно древней старухой и подростком. Это похоже на раздвоение личности. Сложить вместе и поделить пополам - получится как раз то, что есть на самом деле. Но не получается. Общаюсь с компанией собственного ребенка, читаю те же книги и с увлечением их обсуждаю, смотрю с ним аниме, читаю фанфики (сколько там откровенного бреда!), даже что-то написала на эту тему. Детский сад, в общем. А серьезные разговоры веду только с "внутренним голосом". Може быть, у меня просто давно не было возможности общаться с интересными людьми на более серьезные из интересующих меня тем? На работе говорят, в основном, о работе или "о погоде", друзей по интересам почти не осталось - слишком замкнутый образ жизни: дом-работа-дом.
В интернете я новичок. И, как оказалось, новичок очень стеснительный. Боюсь участвовать в дискуссиях и оставлять комментарии. С этим надо что-то делать!

---

Пишет  Ela:

05.06.2008 в 05:56

... некоторыми инициативами навеяно...
Невменяемость некоторых парламентских инициатив (вне зависимости от страны, к слову сказать) просто поражает. И решения, принятые по их поводу, иногда поражают тем же, то есть невменяемостью. Смотришь и задаешься вопросом - кто эти люди?! И на каком основании они принимают решения? И... могут ли они принять решение - или же это почти рэндомный процесс?
Не могут.
Группа людей, превышающая так называемое число Дунбара, без дополнительных механизмов регуляции не может ничего. В том числе и принять решение, устраивающее если и не всех членов группы, то хотя бы большинство.
лучший анализ данной темы<...> принадлежит британскому антропологу Роберту Дунбару (см. книгу Малькольма Гладуэлла "Точка расцепления" ("The Tripping Point", Little, Brown & Co., 2000)). Работы Р. Дунбара вращаются вокруг так называемой проблемы социальной емкости<...> По наблюдениям исследователя, люди могут контактировать с наибольшей группой приматов потому, что являются единственными существами, чей мозг достаточно развит, чтобы справиться со всеми сложностями подобного социального устройства. Р. Дун-бар отмечает, что максимальное число людей, с которыми мы в состоянии поддерживать действительно значимые отношения, т. е. знать кто они и как связаны с нами, равно 150.
М. Гладуэлл цитирует наблюдение из работ Р. Дунбара, имеющее непосредственное отношение к проблемам крупных размеров:
При увеличении размеров группы появляется необходимость в создании сложных иерархий, правил, предписаний и формальных методов оценки, посредством которых поддерживаются лояльность и сплоченность. Но если численность группы не превышает 150 человек, как заявляет Р. Дунбар, тех же результатов можно добиться неформальными методами: "При таком размере выполнение приказов и контроль над поведением осуществляются на базе личной лояльности и прямых контактов между людьми. В более крупных группах подобное невозможно".
Более подробно о числе Дунбара на популярном уровне - вот здесь - увы, только на английском.
Итак - мозг не в состоянии вмещать более 150 значимых интерперсональных контактов. Соответственно, группа большего размера уже должна в обязательном порядке иметь дополнительные "регуляторы" - самоорганизация в ней уже невозможна. Принятие вменяемого решения усилиями всей группы таким образом, чтобы оно устраивало всех, невозможно.
И кто придумал, что в парламенте может заседать число парламентариев, превышающее число Дунбара - с учетом того, что нормальной работы при этом не будет и нормальных решений тоже. разве что случайно? Если только этим парламентом не руководят со страшной силой, не регулируют его деятельность?
Или... так и было задумано?

URL записи

---

канис люпус, приветствую!))

@темы: пч

---

Драббл на вызов.
Персонажи: Саске, Какаши и другие
Условия: Саске поймали на полдороге к Конохе, которую он, как известно, пошел разрушать.
Ключевая фраза: "Ты так и не научился понимать, кому можно верить, а кому надо доверять".
Жанр: ангст
Рейтинг: G
Количество слов: 1085

Учиха Саске вернулся в Коноху. Вернее его вернули. Еще вернее — принесли бессознательной тушкой. Теперь он уже третий месяц живет в родовом поместье то ли хозяином, то ли пленником в собственном доме. Двери не заперты, но он чувствует, что рядом всегда есть кто-то из АНБУ. И он не знает что ему делать: все окончательно запуталось. За эти неполные три месяца он думал больше, чем за всю предыдущую жизнь. Перебирал все воспоминания, вспомнил столько всего, чего вроде бы и не замечал раньше: какие-то мелочи, слова, взгляды, пустяковые происшествия, и так до бесконечности. Снова и снова, даже во сне, он во всех подробностях вспоминает свои отношения с братом, разговор с Мадарой, который, как оказалось, помнит почти дословно, и еще один разговор, состоявшийся когда он пришел в себя в Конохе после кошмарного боя Така с командой Какаши. Ему казалось что большего шока, чем от откровений Мадары испытать невозможно. Как же он ошибался. То, что в этой самой комнате, где он проводит теперь большую часть времени, рассказали ему Цунаде и Хатаке, в очередной раз перевернуло все с ног на голову, поймало в ловушку пострашнее всякого гендзюцу и заставило думать, думать и думать, до головной боли, до приступов неконтролируемой ярости. А они ушли и оставили его одного, и двери остались открытыми, но за ними теперь был чужой и непонятный мир, в котором не осталось для него места, не осталось смысла и цели.
Он все-таки предал Коноху. Он опять пытался убить своих друзей. И у него опять ничего не получилось. Пока он искал силу, те, кого он считал слабаками, ее нашли. Он в который раз не смог победить Наруто, хотя он был готов убивать, а Наруто — нет.

Наруто приходит почти каждый день. Он врывается черно-оранжевым ураганом, обрушивает на него ворох новостей обо всех подряд, не разбираясь, знает Саске, о ком идет речь, или нет, рассказывает что-то смешное и сам же смеется. Он теребит Учиху, отвлекая от раздумий, тащит его в свой любимый Ичираку (он до сих про питается, кажется, одним раменом), по дороге здороваясь и разговаривая почти со всеми встречными шиноби. Оказаться рядом с Наруто — это как попасть в водоворот. Оставаться не хочется, но выплыть невозможно.
Саске не нравится выходить из дома, люди провожают его озадаченными и настороженными взглядами, и он не знает, может ли он заговорить с кем-то и, главное — хочет ли. Наруто Саске бесит. Теперь даже больше, чем раньше. Но когда его нет, Саске ловит себя на том, что ждет, когда это шумное чудовище появится снова.
Иногда приходит Сакура. Непривычная, новая — чужая Сакура, на которую Саске просто не знает, как реагировать. В отличие от Наруто, она сильно повзрослела. Стала серьезной и невероятно сильной. В их разговорах неизменно ощущается неловкость. И еще Саске почему-то кажется, что Сакура его жалеет. Он не понимает — за что его жалеть?
Но Сакура приносит известия о его команде, о Карин и Суйгетсу, которых так и не удалось поймать, о Дзюго, которого Цунаде и ее ученица пытаются лечить. И они уже добились положительных результатов, в отличие от Орочимару, который даже не пытался этого делать, вместо того придумывая разные способы использовать его особенность.

Кроме них не приходит никто. Изредка, когда Наруто вытаскивает Саске из дома в очередной раз, он видит других ровесников, но ему трудно и не о чем говорить с ними. Их дела от него теперь далеки так же, как он сам далек от них. Никто не обвиняет его в предательстве, как будто все случившееся осталось между ним и его бывшей командой, но он сам не может перестать чувствовать себя предателем.
Иногда они встречают Какаши — всегда случайно, и всегда его бывший учитель ограничивается привычной улыбкой и не менее привычным: «Йо!» Для Саске эти встречи особенно тяжелы. Вспоминая время до его бегства из Конохи и особенно занятия с Какаши во время чунинского экзамена, он понимает, что между ними успела возникнуть какая-то связь, которую тогда он просто не успел понять. Но она была, и теперь ему очень не хватает этой связи.
А вот их связь с Наруто, похоже, так и не прерывалась никогда, сколько бы усилий для этого не прикладывал Саске. А Наруто словно вычеркнул все произошедшие события и вел себя так же, как раньше, не обращая внимания ни на его мрачность, ни на резкие ответы. Разве что больше не хвастался, что обязательно станет Хокаге — по крайней мере при нем — и не читал лекций о дружбе, верности Конохе и прочих «высших истинах». Только однажды, после какой-то резкой фразы Саске, Наруто посерьезнел и как-то грустно сказал:
- Все-таки ты дурак, Саске-теме, ты вроде всегда был умнее меня и многих наших ровесников, но ты так и не научился понимать, кому можно верить, а кому надо доверять.

Вечер — это когда Наруто уже ушел, а ночь еще не наступила. Саске не любит вечер, потому что именно в это время суток мыслей больше всего, и голова болит от попыток разобраться в себе и сложившейся ситуации. Он сидит на кровати, упираясь локтями в колени и обхватив руками голову, и думает о том, насколько же бессмысленны и бесполезны тренировки, которые он так и не смог прекратить. Он думает о том, что по большей части все довольно бессмысленно, и только придурок Наруто может продолжать упрямо верить, что все может оставаться, как прежде, после нескольких лет жизни, перевернутой с ног на голову. Бесполезной, глупой жизни, в результате которой Саске не добился ничего, зато потерял столь многое, скольким, как ему казалось, он никогда и не обладал.
Саске ощущает чужое присутствие сразу, как только нежданный гость переступает порог, и устало удивляется — и чего Наруто могло понадобиться в такое время? Вместе с тихим звуком шагов приходит смутное беспокойство, такое появление вовсе не в стиле Наруто, который, кажется, просто не умеет ходить спокойно, и все равно Саске оказывается не готов к тому, на что натыкается взгляд, когда он поднимает голову.
Темная маска, закрывающая лицо, сдвинутый на левый глаз хитай, всклокоченная седая шевелюра — и один внимательный глаз, сейчас не прищуренный в улыбке. Какаши стоит неподвижно несколько мгновений, которых хватает, чтобы у Саске перехватило дыхание, а потом спокойно и молча, будто так и надо, проходит к окну и устраивается на подоконнике, продолжая разглядывать бывшего ученика. Саске тоже молчит, и ловит себя на дурацком, совершенно детском желании подойти и уткнуться носом в надежное плечо. Почувствовать тепло. Почувствовать ту самую связь, которая — почти? - окончательно порвалась, когда беглец и предатель Учиха бил по этому шиноби техникой, которой он же Саске и научил.
Это оказалось... больно. Саске почти готов был опустить взгляд и отвернуться, когда Какаши уверенно и неспешно протянул руку и стянул на шею маску. И спокойно, без улыбки сказал:
- Акацуки снова начинают шевелиться. Моя команда сейчас — единственная в Конохе, способная им противостоять. Ты с нами?

@темы: творчество

---

Жизнерадостное у меня деточко получилось, однако... *прочитала пост про экзамен от Reager*